Кажется, у меня одна нога. А может не надо было вчера давать поджопник этому голубю? Вот наверно поэтому нога и отвалилась. Вообще-то он сам виноват. Обгадил мои инструменты! Еще эта городская крыса с крыльями шарилась грязными лапами по моим колонкам. Гибсон лес паул кастом, воткнутый в дамбл, вообще-то! Эти дамблы адово дорогие, я два года копила. А он лапами! Говорил мне учитель: “Не выеживайся! Хоть сейчас купи себе нормальную гитару, воткни в бос катана и радуйся”. Но нет же, хотела быть пафосной крутышкой. Вот теперь сиди, крутышка, в сырой дыре под крышей и наблюдай, как вот этот сейчас гладит твою хорошенькую гитару грязными ручищами с нестриженными ногтями.
Глаза у голубей совсем неудобные. Как они смотрят? Тут либо одним глазом получается, либо другим не получается. Все кружится, как на карусели с лошадками. Какой стороной смотреть-то? Вот теперь мучайся и мечтай еще хотя бы разок провести кончиками затвердевших пальцев по сверкающим, тонким и певучим струнам.
— Эй, и-курлым-кадум?
Что я говорю?
— И-курлым-кадум?
Почему-то все слова шиворот-навыворот. Что он собирается делать? Он замахнулся рукой. Не надо!
— И-курлым-кадум? Итгон-гиртс-гиртс-гиртс?!
Он только что треснул аккорд. Ну погоди же, голубь недоделанный с дредами, дай поем, научусь говорить, вот тогда посмотрим!
Что это он играет? Робина Тика “Blurred Lines”? Не верю своим ушам, если они у меня только есть. Он меня позорит. Мне конец. Сейчас люди разойдутся. Я думала, меня ничем не пробирешь, но он вгоняет меня в краску. Мог бы и поприличнее выбрать песню, хотя… Я же голубь, голуби вроде не умеют краснеть. Так я без комплексов что ли?! Хей, моя единственная нога дергается в такт. И под музыку получается:
— И-ку’рлым-ка’дум! И-ку’рлым-ка’дум!
Вообще-то парень забавный. Темнокожий с дредами до плеч. У него слегка глаза на выкат и чуть коротковата верхняя губа, из-за которой виднеется огромная щербинка. Истосковался наверное по нормальным рукам с послушными пальцами и человеческим прелестям. Тогда становится понятно, почему он выбрал именно эту крышесносную песню. И-ку’рлым-ка’дум! Да бывшая городская крыса жжет! Зря я наверное его так называю. Парень талантливый, на публике держится прекрасно. Все, вон, аплодируют.
Подождите-ка! Это моя толпа. Это мои зрители. Это я каждый день вот на этом самом месте расставляла дамблы, играла и пела для них. Для этих людей, чтобы завтра они вернулись ко мне. А он сейчас все забрал. Да еще позорит меня этой песней. Это все мое. Вот тот красавчик с пшеничными волосами в песочном пальто мой, и тот симпатичный бородач с красным пакетом с надписью Гусси, и та девушка в сером худи и сногсшибательной улыбкой. Так, а у девушки две ноги.
Я всю свою 30-летнюю жизнь терялась перед успешным, пасовала перед критикой, боролась за чистоту мюслей!?… смюслей! частоту масла. С хлебом. Три раза тютю мыслей. Господи, что у этих голубей в голове? Чистоту тары! Ти-ту-чистюлю! Короче терялась, а теперь нашла себя сизым голубем. Ну вот, пожалуйста, у меня поехала крыша! Ой, нет, это я съехала с крыши и полетела в центр толпы.
— Три-ту-ру-ру-ру-ру! Тыц-тыц! Хоть одна нога, а плясать-то можно. Парень, не останавливайся! Мне теперь можно все!
Меня кормят! Засыпают кусочками ароматных булочек, сырной пиццой и гамбургерами с кунжутом. Вот она слава и успешный успех. Мир перевернулся. А нет, это я. Пора вставать на лапу и скорее улетать.
Лечу! Надо обязательно всех поблагодарить. Сейчас буду счастливчиков осыпать удачей и богатством. Жух! Ха, уморительные все-таки эти существа — голуби!
Лавирую между людишками,
Девчонками, мальчишками.
Крысы с крылами,
Гули с зубами,
Кисы с хвостами.
Не жизнь, а краска!