Мама и Альберто
— Возьми моего верблюда, дорогуша, — сказала тетушка Блюм и спрыгнула на землю. Потом чуть отошла и гордо кивнула на подарок.
— Меня Альберто зовут, — жадно хватая воздух, проговорил паренек в желтой куртке, а затем так и остался с открытым ртом при виде настоящего верблюда, сияющего золотым светом как в сказочном сне. Альберто еле стоял на ногах, но изо всех сил пытался достать холоднющий снег из потертых кед с рваными шнурками, которые сам же и наполнил, пока карабкался по крутой снежной насыпи до эстакады. В его глазах все кружилось, двоилось, но верблюд, слава богу, все еще продолжал светиться. Тяжело дыша, Альберто перевел взгляд на тетушку. Та улыбнулась во весь рот, сверкнула глазами и как будто бы засветилась тоже, а может ему померещилось.
— Ну что, берешь? — прервала его размышления тетушка Блюм. Она видела приближающуюся маршрутку и, почему-то улыбнувшись еще сильнее, членораздельно добавила: — Совершенно бесплатно.
— Я не уверен, — заскромничал Альберто, но его тело вдруг дернулось, а руки намертво схватились за сидение. Желтокуртый трясся всем телом. — Зуб на чуб не попадает. Спасибо, что вытянули меня из этой чудовищной насыпи.
— Да пустяки! Просто ветка подходящая лежала. Не бери в голову. — маршрутка же становилась все ближе и уже можно было даже разглядеть номер. Тетушка Блюм почему-то занервничала. — Вот этого бери! Езжай давай! Смотри, какой хороший: зимняя резина, двадцать семь скоростей, кормить не надо. Ну классный же! — улыбка не сходила с ее лица, а нос и щеки замерзли так, что сияли как снегири на елке. — Не сомневайся, дорогуша. Твой рюкзак больше тебя самого почти в два раза.
— Вы понимаете, — парень вцепился в шею верблюда и не мог отвести глаз. — я спустил все сто тысяч, которые дал мне отец. Когда он узнал, сказал: “Иди ты в Убер!” Ну я пошел в таксисты, а меня не взяли! Говорят: “Посмотрим, как ты на своих двоих бегаешь”. Я устроился в Яндекс-еду. А вообще я рисовать люблю.
Тетушка его уже не слушала. Она ритмично шуршала белоснежным комбинезоном в мелкий фиолетово-розовый треугольник в семи метрах от него, а потом легонько помахала рукой и скрылась в мерцающем тумане.
— Или автобусном дыме. — ветер хлестнул Альберто по лицу. — А была ли она?! Верблюда нет, — парень мгновенно перестал дрожать и умылся снегом. — Вместо него велосипед.
Альберто сел верхом и крутанул педали. Железный верблюд нес его по автостраде. Нес так быстро, что ветер продолжал хлестать по щекам и свистел в ушах. Зато минус двадцать три ему теперь нипочем. Он хотел расцеловать велосипед, но припомнил, как в пять лет лизнул железную лестницу через жд-линии.
Через тридцать минут он прикатил на место. Бумага с адресом намокла. Зато кто-то шмыгнул в подъезд, а он успел ухватиться за дверь. Как будто бы даже бело-фиолетовый комбинезон.
— Да показалось! Ладно. Здесь всего-то три квартиры на площадке и десять этажей.
Паренек позвонил в очередную квартиру. Открыла девушка лет тридцати в ободке с розовыми заячьими ушами, за ней скакали двое детей.
— Добрый день. Заказ 125, — затараторил Альберто и тут краем глаза заметил на полу белый комбинезон в мелкий фиолетово-розовый треугольник.
— Мы ничего не заказывали, — зевая вышла женщина невысокого роста в халате и уютных тапочках. Ее лицо все еще было покрыто румянцем, как обычно бывает после мороза.
— Тетушка Блюм?
— Мама?
— Дорогуша?
Евгений Евгеньевич, учитель физкультуры в местной школе и по совместительству второй муж зевающей женщины в уютных тапочках, аж поперхнулся в кухне пельменями, а потом закатился от смеха, показав все золотые зубы, что были. — Какая еще Блум?! Горе-спортсменка! Я ей велик подарил на новый год, чтоб занималась, а она его посеяла где-то. Вон приползла еле живая.